Верховенство права: Приключения объективной истины
Законопроект «О внесении изменений в УПК РФ в связи с введением института установления объективной истины по уголовному делу» был внесен депутатом Александром Ремезковым 29 января. Обычно проект, внесенный одним депутатом, не заслуживает внимания. Но тут случай особый: законопроект не является творчеством инициатора, а проводит идею куда более значительного лица, не обладающего собственным правом законодательной инициативы. Рискнем предположить, что через некоторое время число подписей под проектом увеличится, - есть такая думская практика - присоединяться к инициативе, обещающей успех.
Кто такой депутат Ремезков? Это член «Единой России», бывший первый замгубернатора Краснодарского края и видный местный бизнесмен. Широкой публике он известен как активный пропагандист (и один из соавторов) закона об иностранных агентах, у которого старший сын окончил американское военное училище, средний учится в английской частной школе, а дочь - в венской. Но нам важны не красочные детали частной жизни депутата, а его законотворческая деятельность. Ремезков - заместитель председателя комитета по гражданскому и уголовному законодательству, так что внесенный им проект попадет на разработку к нему же. Законопроектная активность депутата Ремезкова делится на две группы: поправки в уголовное законодательство и проекты о винодельческой продукции (это касается коммерческих интересов депутата в Краснодарском крае). «Объективная истина» не первая инициатива, внесенная им в рамках сотрудничества со Следственным комитетом. В июле 2013 г. депутат с группой товарищей внес в УК поправки, устанавливающие ответственность за создание и руководство финансовой пирамидой. В одном из своих интервью Александр Бастрыкин с приятной откровенностью рассказал, что этот проект «разработан Следственным комитетом».
Разобравшись с формальным инициатором, вернемся к автору истинному. Первые разговоры о возвращении в УПК континентального правового института объективной истины начались в 2011 г., а в 2012 г. на сайте СК в разделе «Блог председателя» появился текст, который теперь с некоторыми сокращениями скопирован в пояснительной записке к внесенному законопроекту.
В чем смысл новаций? Сильно упрощая, скажем, что сейчас суд обязан рассмотреть доводы и доказательства, представленные обеими сторонами процесса - защитой и обвинением, - и определить, какие доводы более валидны. Если доказательства обвинения недостаточны, суд должен оправдать подсудимого. На практике суд этого никогда не делает, потому что судья является частью той же административной машины, что следователь и прокурор, и работают они вместе. Оправдательный приговор - недоработка следствия, а этого допускать нельзя. Раскроем следственную тайну, известную каждому, кто лично сталкивался с раскрытием любого преступления: «расследование», с осмотром доказательств в микроскоп и прочим Шерлоком Холмсом, бывает только в сериалах. Следователей мало, они низкоквалифицированны и перегружены бумажной работой. Когда следствие приносит в суд нечто совсем несуразное (что бывает часто), судьи идут на разные хитрости вроде условных сроков или сроков «по отсиженному» (обвиняемый получает столько, сколько он уже отсидел в сизо). Отсюда часто всплывающий в публичном дискурсе процент оправдательных приговоров, который нынче ниже, чем при Сталине.
Свежая бастрыкинская идея состоит в том, чтобы дать судьям способ прикрыть недоработки следствия, не компрометируя следователя, - отправить дело на доследование с целью найти ускользающую объективную истину. Далее дело может тихо умереть за недостижимостью истины, и никто не виноват. Дополнительная хитрость тут в том, что срок предварительного заключения в рамках судебного процесса может практически бесконечно продлеваться самим судьей, а срок следствия ограничен законом.
Отменяет ли проект презумпцию невиновности? Нет, не отменяет, хотя фраза «юридическая фикция презумпции невиновности, предполагающая толкование неустранимых сомнений в пользу обвиняемого, может быть применена лишь в случае невозможности достижения по делу объективной истины и только после принятия исчерпывающих мер к ее отысканию» звучит столь же невнятно, сколь и зловеще.
Отменяет ли проект состязательность сторон? Нет, но практически он ставит судью на одну доску со следователем, вменяя ему отыскание «объективной истины» (а не оценку доказательств, представленных сторонами). Но судья и сейчас сотрудничает со следствием, а не с адвокатом - каковое положение вещей, подозреваю, и стало движущей силой бастрыкинского правотворчества.
С точки зрения дорогой сердцу СК объективной истины придумывать новые законы, чтобы незаметно заклеить недостатки действующих правоохранительных практик, - идея, порочная сама по себе. Если представленных доказательств недостаточно, сомнения должны трактоваться в пользу обвиняемого и вести к его оправданию. Если судьи не выносят оправдательных приговоров из соображений корпоративной солидарности и коррупционной заинтересованности, ничто не заставит их при имеющемся заказе на посадку отправлять дела на доследование.
С точки зрения практической пользы все, что приведет к уменьшению населения сизо, есть благо, а к увеличению - зло. Позволит объективная истина сажать чаще и на подольше - значит, не нужна нам такая истина. Позволит сажать меньше, хоть и извращенным способом «отправки дела на доследование», - можно будет сказать спасибо даже главе Следственного комитета. К сожалению, предсказать практические последствия принятия законопроекта на основании только изучения его текста невозможно.