Чего хотят мертвецы

«Мертвые не умирают» (The Dead Don’t Die) – название песни Стерджилла Симпсона, которая звучит в картине, и на русский его вполне можно было бы перевести строкой из другой музыкальной композиции: «Если вы не живете, вам и не умирать». Еще невозможно не вспомнить название сравнительно недавней картины Джармуша «Выживут только любовники». Там все население планеты делилось на вампиров и зомби, причем вампиры были бессмертными, утонченными, влюбленными (все лучшие люди в истории человечества, как намекал Джармуш, относились либо к вампирам, либо к сочувствующим), а «зомби» оказывалось всего лишь презрительным прозвищем, которое они дали обычным жалким, ничтожным людишкам.

Теперь Джармуш развил свою мысль и снял кино про этих людей.

В городке Центрвилль с населением в несколько сотен человек никак не наступает ночь. Что-то неладно не только с закатом, но и с сотовой связью, и с радиостанциями (почему-то приемник исправно ловит только одну песню – ту самую The Dead Don’t Die). По телевизору наконец объясняют, что виной всему – «гидравлический разрыв полярного пласта» (что бы это ни значило). Причиной разрыва, судя по всему, стала деятельность правительств и корпораций, одержимых жаждой наживы, а результатом – то, что Земля слетела с собственной оси. Теперь обезумевшие домашние животные куда-то убегают, полная Луна появляется на небе в зловещем лиловом сиянии, а мертвые сами выкапываются из могил и идут жрать живых.

Еще в начале, до всех этих дел, пара полицейских (Билл Мюррей и Адам Драйвер) отправляются в лес, чтобы прижучить сумасшедшего отшельника Боба (Том Уэйтс), предположительно укравшего курицу со двора местного фермера, консерватора и расиста (Стив Бушеми). Впрочем, ограничиваются устным предупреждением и уходят, слыша вслед матерные проклятья. Отшельник Боб, у которого главные сокровища – ружье, бинокль и «Моби Дик» в дешевом карманном издании, окажется центральным персонажем фильма: именно в его уста будут вкладываться язвительные комментарии по поводу происходящего. Еще один персонаж не от мира сего – Зельда Уинстон (Тильда Суинтон): она владелица похоронного бюро, обожающая гримировать своих покойников, нанося на их лица бодрый радужный макияж. А еще она превосходно управляется с самурайской катаной, что очень кстати в мире оживших мертвецов.

В классическом «Рассвете мертвецов» Джорджа Ромеро зомби из маленького городка собирались около крупного торгового центра – места, которое сильнее всего притягивало их при жизни. Джармуш, в сущности, повторяет тот же мотив: после смерти зомби одержимы потреблением, их индивидуальность проявляется только в том, что у каждого свои пристрастия. Одни, увидев кофеварку, делают жадные глотки прямо из колбы, повторяя нараспев: «Коо-фе! Коо-фе!» Другие так же мычат: «Шардоне!», «Кса-анакс!», «Вай-фай!», «Блютус!» «Сири!», дети-зомби: «Леденцы!», «Скиттлз!», «Игрушки!» Отшельник-резонер Боб резюмирует: «Может, они и при жизни были зомбаками? Все эти люди просрали собственные души, обменяли их на безделицы, кухонные комбайны, «Нинтендо».

Джармуш не первый, конечно, кто заметил, что мир несовершенен и к большинству его обитателей можно применить самые ругательные выражения, в диапазоне от «маленькие бездарные мыши» (Никита Михалков) до «мясные машины» (Владимир Сорокин). При этом еще живые обитатели Центрвилля не демонстрируют никакой особенной злобы или исключительной тупости, просто их жизнь проходит зря: без поэзии, без музыки, без любви. Как заметил один проницательный критик, в этом фильме не появляется ни одной парочки, только Билл Мюррей в полицейском участке ложится спать невдалеке от тетки, умершей с перепою. Он с ней спал, когда она была еще жива: «Вспомню молодость». А когда женщине-полицейскому (Хлое Севиньи) задают вопрос, состоит ли она в отношениях со своим симпатичным коллегой, она категорически отвечает: «Нет». Ни с кем она не состоит в отношениях, и жизнь у нее, как и у ее земляков, пуста. Мы помним, что выживают только влюбленные; значит, Центрвилль обречен.

Ну да, ну да. Но человек циничный заметит, что все это отдает подростковыми романтизмом и максимализмом, плавно переходящими у 66-летнего Джармуша в старческую брюзгливость. И чувство юмора начинает ему изменять: назвать Тильду Суинтон Зельдой Уинстон, нацепить на голову героя-расиста кепку с лозунгом Keep America White Again – он правда считает, что это смешно? Или это просто часть издевательства над аудиторией? Ближе к финалу Мюррей спрашивает у Драйвера: «А почему ты с самого начала говорил, что все это плохо кончится?» – «А потому, что я читал сценарий». – «Что, весь сценарий? А мне Джим, сволочь такая, дал только мои сцены, и это после стольких лет совместной работы!»

Разрушение «четвертой стены» между публикой и актерами, как и нарочитое смазывание финала, выглядит плевком в зрительный зал – по крайней мере в тех, кто плохо подготовился к встрече с маэстро. Что, пришли в свой выходной посмотреть зомби-комедию с Биллом Мюрреем? Вот сейчас будет вам ржака, потребители чертовы. Сидите и пускайте слюни: «Артхаааус, авторское кинооо».

Автор – специальный корреспондент «Комсомольской правды»