Во время охоты на Telegram Роскомнадзор превысил свои полномочия

Генпрокуратура не давала санкции на блокировку миллионов IP-адресов в ходе борьбы с мессенджером Telegram, Роскомнадзор действовал по собственной инициативе, следует из возражений надзорного ведомства на административный иск ООО «Живая фотография» к Роскомнадзору и Генпрокуратуре, который сейчас рассматривает Таганский суд Москвы. Заявитель, который владеет сайтом posterslegends.com, требует признать незаконными действия Роскомнадзора, приведшие к блокировке ресурса, и обязать его восстановить доступ к сайту.

По данным универсального сервиса проверки ограничения доступа к сайтам, это произошло на основании решения Генпрокуратуры от 16 апреля. Но, как уточняется в поступившем в суд документе (он подписан прокурором управления по надзору за исполнением законов о федеральной безопасности, межнациональных отношениях, противодействии экстремизму и терроризму А. Тимошиным), в данном требовании не говорилось о блокировке IP-адреса истца. В требовании 27-31-2018 шла речь об ограничении доступа к семи аккаунтам мессенджера, пропагандирующим деятельность ряда запрещенных в России организаций на территории Сирии, а также к четырем сервисам, позволяющим обходить блокировки. В требовании также содержалось условие, что в случае копирования этих материалов на других ресурсах необходимо принимать меры по ограничению доступа и к ним. Поэтому Генпрокуратура считает, что не может быть ответчиком по данному иску.

Если Генпрокуратура не требовала блокировки адресов сверх указанных в представленном ею документе, то получается, что Роскомнадзор превысил полномочия, говорит адвокат «Юков и партнеры» Данил Бухарин, представляющий в суде «Живую фотографию». Исходя из установленных правительством правил принятия уполномоченными органами решений в отношении отдельных материалов, распространение которых в России запрещено, Роскомнадзор не может самостоятельно анализировать размещенный в сети контент и принимать решения о включении в реестр подлежащих блокировке ресурсов новых сетевых адресов. На самом деле Генпрокуратура сама достаточно небрежно обошлась с этими правилами, предлагая Роскомнадзору блокировать в том числе и зеркала запрещенных сайтов, отмечает юрист. Кроме того, не очень ясно, зачем 16 апреля нужно было выходить с требованием о блокировке нескольких аккаунтов мессенджера, если 13 апреля судья Таганского суда Юлия Смолина вынесла решение о блокировке всего мессенджера, считает Бухарин.

Представитель Роскомнадзора не стал отвечать на вопросы «Ведомостей», заявив, что позиция ведомства будет изложена в суде.

На самом деле тут присутствует конкуренция двух норм, говорит юрист «Роскомсвободы» Саркис Дарбинян. По закону Яровой Рос­комнадзор имеет право самостоятельно определять доменное имя и IP-адрес нарушителя: в этом случае решение о блокировке принимает суд, который технических деталей не уточняет. Но подзаконные акты правительства, определяющие порядок исполнения этого закона, обязывают его определить провайдера хостинга или иное лицо, обеспечивающее размещение информационного ресурса в сети, направить ему письмо с требованием проинформировать обслуживаемого владельца информационного ресурса о необходимости принять меры, и только после этого Роскомнадзор получает возможность внести соответствующий адрес в реестр подлежащих блокировке. Механизм же реализации так называемого закона Лугового, который позволяет немедленную блокировку вредных ресурсов по поручению Генпрокуратуры, никакого уведомления не требует – но и не дает Роскомнадзору права самостоятельно определять адреса нарушителей, подчеркивает эксперт. По всей видимости, этот механизм был использован потому, что он избавлял чиновников от сложных процедур. Но тогда получается, что Роскомнадзор превысил свои полномочия, подтверждает Дарбинян.

Жертвами блокировки Telegram стали сотни онлайн-сервисов. Ранее юрист Международной «Агоры» Дамир Гайнутдинов говорил «Ведомостям», что, когда организация запустила горячую линию для пострадавших, на нее поступило около 150 обращений. Примерно каждый десятый выразил готовность обратиться в суд, но потом число желающих резко снизилось. Большинство объяснили это тем, что уже решили проблему другими средствами и не верят в суд.